По какому же это пейрингу? По какому же это фандому? Что это вообще такое?

Итак, я объявляю вечеринку в аду!

Название: Очень Правильный Мартини
Автор: а зачем тут этот пункт?
Бета: великолепный несравненный потрясающий  ...GreenSun
Фандом: Kingsman: the Secret Service
Пейринг: а по последнему пункту понять сложно? хартвин
Жанр: PWP, романс
Саммари: как жить, когда Гарри уполз.

читать дальшеПравильно замешанный мартини пьянит незаметно: ты пьёшь первый бокал, слизываешь капли с края, и чувствуешь только сладостную горечь, а глаза закатываются сами собой. Прелестно.

— Не сомневался, что тебе понравиться, — Гарри салютует ему бокалом. Эггзи кивает и с сожалением смотрит на остатки на дне стакана. Опьянение то стихает, то накатывает жаркой волной, но хочется ещё, и Эггзи тянется к бутылке. Ровно столько, сколько нужно, он делает всё правильно, и даже его руки не дрожат. Джентльмен делает всё идеально в любом состоянии.

— Никогда не прощу тебе этот год, — отрывисто бросает Эггзи. Он не смотрит на Гарри, он просто отпивает свой идеальный мартини и чувствует покалывание на языке. Так правильно, так нужно.

Гарри не будет извиняться — а Эггзи и не ждёт, только не от него, но до чего же обидно — ни весточки, ни слова, этому козлу SMS было лень написать…

Эггзи чувствует руку на плече и вздрагивает, оказывается, он впился в бокал так, что ещё чуть-чуть — и можно расколоть одним лёгким нажатием. Но Гарри продолжает прикасаться к нему, и Эггзи, вздохнув, медленно отставляет мартини в сторону.

— Я соскучился, сэ-эр, — тянет он насмешливо, а потом поворачивается к Гарри и смотрит на его бокал. — А разве в правильном мартини не две оливки?

Гарри качает рукой, напиток расплёскивается по стенкам.

— Рад, что хоть чему-то смог тебя научить, — он склоняет голову, и Эггзи немедленно хочется его передразнить. Эггзи уже достаточно пьян, а Гарри выпил ещё больше, и только бог, или чёрт, в кого он там верит, знает, почему всё выглядит наоборот.

— А где же тогда твои? — Эггзи накрывает ладонью пальцы Гарри, сжимающие стакан. В мартини нет ни одной оливки. — Разве есть украшения… — Эггзи поднимает бокал выше. — Достойно джентльмена?

Он прикасается губами к краю стекла, отхлёбывая мартини, а то, что его язык скользит по пальцам Гарри — так нечего так сильно сжимать бокал, не отбирают, Эггзи хочет только попробовать…

Бокал вылетает из его рук, Эггзи толкают вперёд, и, прежде чем его спина упирается в стену, он слышит хруст стекла — а потом удар выбивает воздух из его груди, а Гарри, кажется, хочет задушить окончательно, он целует Эггзи так жадно и больно, что просто крышу сносит, да, кажется, давно, иначе почему Эггзи так довольно стонет в поцелуй, а затем забирается ладонями под пиджак, а затем — и под рубашку.

От прикосновения кожи к коже вздрагивают они оба, это слишком, слишком для Эггзи, но его вообще никто не спрашивает, Гарри просто его целует, а такое чувство, словно — душу забирает. Впрочем, Эггзи не жалко.

У него не так много опыта в поцелуях, и хочется наверстать сразу всё, да Гарри не останавливает его, и Эггзи с большой неохотой отстраняется сам, трётся носом об его шею, вдыхает одеколон, а потом проводит языком, желая почувствовать этот вкус. Не получается, и Эггзи стонет — теперь разочарованно, но Гарри утешительно гладит его по щеке, а потом целует снова — и Эггзи забывает всё на свете.

Костюмы кингсмэнов — прекрасная вещь, но только не тогда, когда их надо снимать. И с каким же удовольствием Эггзи скидывает надоедливую тряпку с плеч Гарри.

— Здесь ты должен вставить фразочку про джентльменов, — подсказывает Эггзи, закрывая глаза. Он на ощупь расстёгивает ширинку Гарри и лезет рукой, это до того странно и неправильно, что Эггзи продолжает сразу же, сжимает ладонь и начинает двигать ею, быстро-быстро, совсем не заботясь о себе, плевать, для себя самого у него есть Гарри. Гарри, который сейчас гладит его по пояснице, преувеличенно медленно, чего он тормо… Да-да-да, ещё раз, так же, дьявол, до чего хорошо…

Эггзи хватает воздух губами и забывает, как двигаться — Гарри сам толкается ему в руку, он не прерывает тихих, едва ощутимых поглаживаний, от которых Эггзи сразу бросает в дрожь. Какого хуя Гарри знает его тело лучше, чем он сам? Это сплошной пиздец, Эггзи признаётся себе в этом ещё тогда, когда Гарри проталкивает пальцы ему в рот, и Эггзи обсасывает их с жаждой, вылизывает, обводит языком каждую фалангу и неистово жаждет, что на их месте окажется член самого Гарри.

Чёрт, Эггзи прямо сейчас готов опуститься на колени и предложить ему самый охуенный минет, на который он способен, но у Гарри другие планы, потому что его прикосновения к телу Эггзи — ничто по сравнению с прикосновениями к члену. Кажется, Эггзи воет, и Гарри затыкает его самым эффектным способом, пока сжимает оба их члена в кулаке. Эггзи вздрагивает даже от лёгкого сжатия, а потом разрывает поцелуй и утыкается куда-то в шею, в рубашку, чувствуя, как под губами намокает ткань. Он старается отдышаться, и ему почти удаётся, правда, всё упирается в это “почти”.

Гарри дрочит им сильно, быстро, беспрерывно, и Эггзи кладёт подбородок ему на плечо, только вздрагивает от каждого движения вверх-вниз, а потом накрывает ладонь Гарри своей — и кончает, так сильно, как никогда в жизни. Эггзи не перестаёт двигаться, пока не чувствует кожей рваный вздох Гарри — и только потом позволяет себе откинуться на стену, расслабиться.

В голову приходит идея, и Эггзи поднимает вверх перепачканную спермой ладонь Гарри, а потом вылизывает пальцы, собирая языком каждую каплю. Гарри выдыхает сквозь зубы, а Эггзи улыбается — и готовиться принять месть.

***

Эггзи не привык просыпаться с кем-то в обнимку.

Эггзи не привык просыпаться в обнимку с мужиком.

Эггзи не привык просыпаться в обнимку с Гарри Хартом. Точнее нет, не в обнимку, Эггзи положил голову на грудь Гарри, так и заснул. И, чёрт, это был самый удобный сон в его жизни.

Эггзи ёрзает бёдрами, попутно успевает поморщиться от боли в голове. Задница не болит. Хоть какой-то плюс.

Он встаёт и тихо идёт в сторону ванной. Главное, чтобы здесь не было зубной пасты, запрограммированной под пулемёт. Эггзи подавляет желание сунуть голову под кран и, кажется, просто выхлебывает половину его содержимого, а потом находит в шкафчике анальгин, и жизнь становится вовсе прекрасной.

Эггзи заходит обратно в комнату и замирает. Резко становится ясно — он не знает, что делать. Сделать вид, что ничего не было? Уйти? Наорать и сказать, что он не такой, что Гарри ему даже не нравится?

Ну, то есть, выбора “не соврать” не было. Вот тебе и честность мира.

Эггзи тихо хмыкает и ныряет под одеяло к Гарри, снова устраивается у него на груди и прижимается, отогреваясь — ноги уже совсем заледенели.

Эггзи засыпает быстро, и только убедившись, что он спит, Гарри открывает глаза и невольно улыбается. Даже мальчишка умеет принимать верные решения.