Гермиона входит, таясь, стараясь быть незаметнее. Напрасно, все внимание приковано к полуобнаженной девушке на сцене. Ее зовут Кэтрин, Грейнджер фыркает, вспоминая. Дешевка, из тех, что за деньги выполнит все. Никакого вкуса.
Она подходит к бармену, и то расплывается в улыбке.
- Маори, не ждал тебя сегодня, - Гермиона закатывает глаза и улыбается. Бармен кивает ей на служебную комнатку за стойкой, и она заходит туда, быстро и привычно переодеваясь. Ей идет красный.
Выходя на сцену она всегда нервничает, до самого первого движения. Прогиб, шаг, крутануться вокруг шеста. Изящество, тонкие движения, ни одного лишнего. Маори здесь любят. Платье длинное, но свободное, и когда Маори движется, пышные юбки открывают кожу бедра. Она отстегивает их, оставаясь в ультракороткой коже, сквозь которую просвечиваются соски. Прогиб, па – она раньше училась балету. Быстрые, четкие движения – а затем провернуться и повиснуть на шесте, обхватив его ногами.
После бурных аплодисментов, Гермиона уходит и вновь одевает юбку до колена, пуловер и галстук.
Она приходит сюда раза два в неделю. Вечером серая мышка Гермиона исчезает, выпуская на волю кровожадную охотницу Маори. Никто никогда не узнает в скромной гриффиндорке яростную танцовщицу, которая оставляет за собой ощущение тайны своего тела, прикрытого миллиметрами ткани.
Ночью меняется все.